Я никогда не устану поражаться тому, как причудлива сама природа. Как сильно она различается от местности к местности и как при этом остаётся бесконечно близкой и понятной. И особенно это начинаешь ощущать на стыке времён года.
В Таиланде я видела, как за неделю аллея деревьев пережила осень, зиму и весну. Как на одном дереве могли вместе уживаться осенние, старые листья и молодые, весенние. Как все обсыпалось и в тот же миг на его месте появлялось новое.
На севере Китая я видела, как зреет хурма. Когда листьев на чёрных стволах уже нет, когда дерево уже кажется мёртвым, безжизненным, но на нём весят огромные, ярко-рыжие плоды. Подобные старым лампам. Они горят на чёрных ветках и ощущаются чем-то чужеродным.
Я видела, как цветёт вишня в Таиланде. В горах. В феврале. В самой холодной точке, в самое холодное время для этой страны. Цветёт теплолюбивая и трепетная для меня вишня.
А ещё я видела цветы вишни в конце октября в Шанхае. Когда всё стало засыпать после страшной жары. Когда прохлада вдохнула в каждого немного сил. Именно тогда вишнёвое дерево в парке решило, что перед наступлением зимы можно выпустить пару цветов.
Я собирала и ела в апреле шелковицу. Именно ту ягоду, которая более других напоминает мне об августовских деньках у бабушки на Украине.
Как причудливо играет то, что мы с детства привыкли видеть нерушимым. То, что всегда повторяется из года в год на протяжении долгих столетий в одном месте, но абсолютно иначе устроена в другом.
От того бесконечные эмоции вызывает листья простого подорожника на тропинке в парке в Тяньцзине или цветущая сирень. От того так дорог холодный мох на деревянных перилах на вершине самой высокой горы Таиланда. От того проникаешься восхищением к воробьям - которые везде одинаковы.
…
И знаете, так чуднó однажды заметить зелёных-зелёных попугаев в ветках сосны на одной из площадей Рима, которые точно синицы с воробьями облепили размашистый куст у подъезда и громко-громко спорят на своём птичьем языке.